И хотя ее история была далеко не простой, для Ивоны никогда не было возможности покинуть Украину. Хотя изначально она думала об этом, когда только началась война, как только ее муж отправился на передовую, она поняла, что хочет оставаться как можно ближе, на случай, если что-то случится. Но она также считает себя, в некотором роде, одной из счастливиц, потому что в отличие от многих других людей, чьи партнеры ушли воевать, она способна поддерживать тесный контакт с мужем. «На самом деле у меня было время провести с ним несколько дней, он вернулся в своего рода отпуск, который не совсем отпуск, потому что мы на войне, но нам удалось увидеться с самого начала», — говорит она. «Я бы сказал, что в прошлом году мы виделись меньше месяца. Мы обычно общаемся в мессенджерах, звонков у нас не так много, к сожалению, из-за плохого качества связи и из-за того, что у обоих напряженные графики. Но мы поддерживаем связь каждый день, не было ни дня, чтобы мы не пропустили связь».
Несмотря на их физическое расстояние, она гордится своим мужем и «благодарна» за то, что он может внести свою лепту для их страны, хотя истинный масштаб его влияния очевиден. «Главная проблема в нашей жизни — неопределенность, — говорит она. «Мы не можем планировать будущее. Даже на день или два.
«Мы должны быть очень мобильными и должны быть готовы к взлету в любой момент. Так мы и жили весь прошлый год. Я слежу за тем, чтобы мой бензобак всегда был полон, чтобы мои основные вещи были упакованы.
«Я знаю, что у меня может быть только час, чтобы сбежать, если что-то резко изменится».
И Ивона признает, что часть ее опыта преимущественно и исключительно женская. «Большинство солдатских жен [left behind while they go to fight] являются женщинами, хотя у нас есть супруги солдат-мужчин, которые не зачислены на военную службу, в то время как их партнеры служат, или женщины служат, в то время как их партнеры-мужчины нет», — объясняет она. «Из-за этой огромной ответственности за управление семьей ты остаешься в тылу, и ты остаешься там один в очень нестабильной обстановке, потому что мы должны быть готовы бежать в любой момент, мы не знаем, куда мы попадем. жить, будет ли у нас жилье или нет, придется ли нам ехать за границу или нет.
«Я должен взять на себя всю эту ответственность за все эти решения для всей семьи. В то время как у моего мужа нет той гибкости в принятии решений для гражданских дел, которые есть у нас в семье».
И такая личная ответственность — помимо ее ответственности перед ветеранами и их семьями, которые полагаются на Veteran Hub для поддержки — сильно повлияла на ее психическое здоровье. «Это огромная нагрузка помимо рабочей нагрузки, помимо безопасности, принятия всех решений по безопасности, потому что каждый раз, когда вы слышите воздушную тревогу — а вы можете слышать их три или четыре раза в день — вы должны решить, стоит ли вам поедешь на обочину или нет, какие будут последствия, если ты не знаешь, смогу ли я вести машину в это время или смогу ли я провести еще немного времени в городе, прежде чем мне придется вернуться домой за его пределы.
