«Эмили выглядит тяжелой», — сказал он, пролистывая образцы фотографий с моей свадьбы. «На 10 фунтов тяжелее, чем обычно».
Это было похоже на нож, пронзивший мой живот, когда я услышал, как мой гость на свадьбе — имя которого я не назову — указывает на вес, который я набрал перед сентябрьской церемонией. Внезапно я увидела не свадебное платье, которое обожала, а размер своих рук. Я забыл о своей широкой глупой улыбке, вместо этого глядя на свою мягкую линию подбородка, когда я был захвачен чтением своих клятв.
Будучи женщиной по своей природе, мое тело комментировали на протяжении всей моей жизни: я подвергалась бесконечному количеству комментариев от «скелетного» и «хилого» до священного Грааля «песочные часы», «пухлого» и «избыточного веса». », в течение многих лет борьбы с расстройством пищевого поведения (ЭД), радостных поездок по Европе, поедания мороженого два раза в день, ненависти к телу и эйфории тела. Не нужно быть гением, чтобы понять, какие комментарии задели больше всего.
Ведущая Зезе Миллз вызвала разговор о «стыдливости худобы», когда она рассказала о своем неприемлемом опыте, заявив в TikTok, что люди упоминают ее вес «по крайней мере один раз в день», и что комментаторы описывали ее как «больную» или намекали на нее. ее худощавое телосложение было связано с употреблением наркотиков.
«Я хочу поговорить о том, почему люди считают нормальным говорить худым людям, что им нужно набрать вес, или что они выглядели лучше, когда были крупнее», — сказала она.
«Я знаю, что никто не подходит к людям с избыточным весом и не говорит им: «Они должны положить пирожные и пироги».
Хотя это правда, что никто не должен чувствовать себя вправе комментировать чье-либо тело, и я не могу говорить от имени Миллз — ее опыт позора тела пересекается с ее идентичностью чернокожей женщины, которая принуждает ее к другим, часто гораздо более жестким, стандартов красоты, чем я придерживался как белый — важно отметить, что грубые комментарии действительно идут в обе стороны, и, говоря о «пристыжении худобы» и «пристыжении толстухи», мы не должны смешивать влияние двух.
Я не отрицаю, что опыт Миллза ужасен, однако, когда худых людей оскорбляют осуждающими комментариями, они все еще могут двигаться в мире, который отдает предпочтение худым идеалам, никогда не задумываясь о том, где они могут купить одежду, как они могут получить доступ к медицинское обслуживание или требования доступности, такие как удлиняемые ремни безопасности в самолетах.
То, что я испытала на себе в своей жизни, — щипание и понукание, мужчины поднимали вас без разрешения из-за того, что вы «маленькая», обвивали пальцами ваши «крошечные» запястья, — было утомительным и агрессивным.
Однако «пристыжение жира» вышло за рамки оскорблений, вместо этого указав на что-то более зловещее. Быть «пристыженным» ощущалось как непреодолимое давление со всех сторон: журналы начала 2000-х, рассказывающие о целлюлите знаменитостей, инфлюенсеры, рекламирующие преимущества Ozempic, диеты Special K, удаление буккального жира, свадебная индустрия, которая заставила меня почувствовать себя моральный провал из-за набора веса перед моим «большим днем».
В то время как обе формы бодишейминга необратимо связаны с женоненавистничеством, ожидающим, что женщины будут выглядеть определенным образом, то, как фэтфобия действует в нашем обществе, означает, что более крупные люди часто сталкиваются с уникальной формой системного исключения.
